Девушки мне нужны были для других целей.

— Привет, красавчик, — сказала блондинка в лёгком шелковом халатике и хотела было этот халатик снять, но я её остановил.

— Погоди, — сказал я. — Я вас не для себя. Для друга.

— И где же твой друг? — спросила вторая; шатеночка с нереально огромной грудью.

— Мой друг не здесь. Он ждёт нас в другом месте.

— На выезд дороже.

— Ага, — согласился я. — А ещё мой друг очень любит ролевые игры. Вы сможете найти костюмы монашек?

Девчонки переглянулись.

— Тройной тариф.

— По рукам, — сказал я. — Вы пока бегите переодевайтесь и ждите меня возле входа. Я сейчас быстренько поем, сполоснусь и выйду.

Проституточки упорхали по своим проститутошным делам, а я остался в бане один на один с жирнющей, вкуснющей сорокасантиметровой пиццей. Я откинул крышку и целую минуту просто смотрел, как сырная красавица пышит на меня жаром дровяной печи, а потом… потом я вгрызся в эту суку! И ох, как хороша она была!

Тесто не толстое и не тонкое, прям как я люблю. Корочка с сырным бортиком хрустит приятней, чем первый снег. Сочная колбаска пеперони выложена аккуратно, будто плиточка на полу кафедрального собора; помидоры бодрые, маслины пряные, соус на грани пересола, но всё же на грани, а значит именно так, как надо. А сыр! Еби его мать, как же он тянется! И какой же он вкусный! О-о-о…

—…о-о-а-А-А-А-АААА!!! — заорал я с набитым ртом и воздел руки к небу.

Я уплетал её, периодически зажмуривая глаза от удовольствия. Это был не обед. Это было какое-то священное таинство. Это было единение душ; моей и пиццы.

А потом она закончилась.

Бр-р-ру! — проурчал мой желудок. Вот только не как всегда, — недовольно, — а с нотками благодарности в урчании. Что ж. Ладно. Надеюсь, до вечера мне этого хватит.

После истребления пиццы я решил помыться и, раз уж звёзды так сошлись, минут пятнадцать попариться.

Я нашел в предбаннике вкусно-вонючее эвкалиптовое масло, накапал его в ушат с водой, разделся догола, надел шапочку и зашёл в парилку. Изначально жара там не было, так что пришлось кочегарить самостоятельно. Черпак за черпаком я вылил на камни почти весь ушат и вот только тогда, наконец-то, меня начало пробирать.

Я лёг на деревянную скамейку, прикрыл глаза и стал аккуратно, — чтобы ненароком не спалить ноздри, — вдыхать и выдыхать через нос.

Хорошо.

Прекрасно.

Ле манифик.

Ебейше.

Впервые с момента попадания я отдыхал душой и телом. Ну и, если уж по правде, то я это заслужил. Улитоволку пизды дал — раз. Егору Тильдикову пизды дал — два. Еще раз Егору Тильдикову пизды дал — три. Людям Мутантина… ну… пока не дал, но дам.

И это всё при том, что ни мускулами, ни магией я пока что похвастать не могу. Это что же будет потом-то, а? Это сколько же неправедных ёбел я сокрушу на пути к своей цели? Это ж представить страшно!

— Кхм-кхм, — прокашлялся я. — Ладно.

Хватит фантазировать, пора за дело. Девчонки наверняка уже десять раз успели переодеться. Сейчас быстро отхожу себя веничком, сполоснусь и на выход.

Я взял самый жирный из предоставленных мне веников, встал по центру парилки и будто провинившийся фанатик начал хлестать сам себя. Хорошо-то как! Добренько!

Плечики-плечики-плечики! Спинка-спинка-спинка! Ножки-ножки-ножки! Жопка-жопка-жопка… шмяк…

За моей спиной раздался странный звук. А спустя секунду, — шмяк, — ещё один. И судя по этому звуку… даже не знаю, как сказать. Судя по этому звуку, от меня как будто бы что-то отвалилось.

Я обернулся и:

— А-А-А-А-А-А!!! — заорал я.

Это сложно объяснить. И это очень-очень сложно описать.

Но я попробую:

Прямо на полу парилки сидели мои ягодицы. Не прямо вот округлые куски жопы, а такой… верхний ягодичный слой. Как будто бы силиконовая накладка на зад для танцора самбы, — не знаю откуда я взял это сравнение, и даже знать не хочу.

И да, они именно что сидели. У каждой было минимум по десять паучьих лапок с… эээ… с тыльной стороны. А ещё по одному глазу.

В этом своём амплуа мои ягодицы походили на ту доисторическую морскую херню, которая лазает по карибским пляжам и пугает туристов. Кажется, их называют мечехвостами. Да, точно. Так и есть. Мои ягодицы были похожи на мечехвостов без хвостов.

— Пу-пу-пу, — сказал я.

А что мне ещё было сказать в такой ситуации?

Я смотрел на ягодицы. Ягодицы смотрели на меня. Это и есть те самые «бомбы», которые я должен был «выпустить»? Это и есть результат двух операций под полным наркозом? О-хо-хо. Дичь какая-то. Сырая, неразбавленная трешнина.

Одна бомбожопица тем временем перестала таращиться на меня и перевела взгляд на другую бомбожопицу. Тут она внезапно ощетинилась и зарычала. Вторая зарычала ей в ответ. Я стоял посередь парилки и смотрел, как ссорятся мои ягодицы. На мгновение в голове пронеслась мысль, что эвкалиптовое маселко было на самом деле не таким уж эвкалиптовым, но нет. Я чувствовал себя совершенно трезвым. Изменённым сознанием здесь даже не пахло.

Тут одна моя ягодица бросилась на другую и принялась драть её задними лапками. Вторая в обиде не осталась и вот, спустя мгновение, они сцепились на манер дворовых кошек. Рыча и царапаясь, они катались по полу и рычали.

Так, — сказал я сам себе. — Не теряй голову.

Каким бы бредом мне не казалось всё происходящее, этому наверняка существует какое-то логичное объяснение. Я вышел из парилки, нашёл свой телефон и начал гуглить что это за ёб твою мать такое.

И слава яйцам ответ нашёлся! Я не сумасшедший!

Такая хрень действительно существует. На форуме любителей оружия я прочитал про новейшую разработку в области генной инженерии. Органическая накладка на ягодицу, созданная специально для диверсий и шпионажа. Какие-то модельки снабжены камерами и микрофонами, какие-то шприцами с ядом, а какие-то, — как в моём случае, — начинены взрывчаткой. Ну а по факту это просто маленькая искусственная химерка.

Вывели ее в подмосковном Королёве. Там же, собственно говоря, и разводят. При разработке за основу инженеры взяли скорпиона и примешали к нему лютый коктейль из генов: тут вам и паук, и крыса, и какой-то гриб с непроизносимым названием, и даже, — хотя почему даже? — человек. Красивого названия у разработки не было. Ограничились утлым «Изделием №2304».

Ну что ж. Теперь всё стало ясно как день, и мой отвалившийся зад больше не вызывал у меня суеверного трепета. Я нашёл в предбаннике газету и свернул её в трубочку. Надо бы загнать мои изделия на место, пока они ненароком не сдетонировали.

Можно, конечно, бросить их здесь, но-о-о… Но что-то подсказывало мне, что такую плюшку нельзя упустить просто так, и что они мне ещё пригодятся. Надо только хорошенечко их надрессировать. Ну или подружиться с ними…

— Как попарился? — спросила блондинка, надула и лопнула розовый пузырь жвачки.

Девки подошли к делу со всей серьёзностью. Они оделись в платки и чёрные рясы. Да, даром что в пол, рясы имели вырез аж до задницы, и в этом вырезе виднелись колготки в сеточку; да и на ногах у девочек были туфли для стриптиза на высоком каблуке, но всё равно. Я ожидал чего-то более нелепого.

— Нормально попарился, спасибо, — ответил я, в сотый раз поправляя штаны.

С тех пор, как я узнал про бомбожопиц, мне стало неуютно. Казалось, что слишком уж они выпирают.

Я перевёл девчонкам все свои оставшиеся деньги и обсудил условия. Никаких извращений. Немножечко актёрской игры и классический секс.

— Чудные вы, аристократы, — прокомментировала шатеночка.

Вместе мы прыгнули в подъехавшую машину и под саундтрек из напряжённого молчания таксиста добрались до церкви. Затем мы обошли парковку с белыми автомобилями-каблучками, спрятались в кустах и стали ждать.

Прождали мы, впрочем, недолго.

Спустя пятнадцать минут с заднего входа вышел жирный бородатый поп и двинулся к машинам.

— Вот! — я указал на него девочкам. — Вот он, мой друг! Мой ненаглядный дружище!