На экране я увидел залитую солнечным светом центральную улицу Торжка. На скамейке сидел мужик с аккуратной бородкой. Красная кепка, повёрнутая назад, белая безразмерная футболка, широкие джинсы, золотая цепь на шее. Тут вдруг мужик пробил четвёртую стену и посмотрел прямо в камеру.

— Окей, парень, — сказал мужик. — Знаешь, который час? Время купить бойлер, бейбэ.

Тут грянул православный дисторшын и диджейский скретч. Мужик прыгнул в кабриолет и картинки начали сменять одна другую. Сначала ночные небоскрёбы, затем какая-то рок-группа на крыше, затем спортивные девочки в точно такой же одежде, как и мужик. Затем странное помещение с белыми стенами, сплошь увешанное диско-шарами, и тут:

— Бойлер! Бойлер! Бойлер! Бойлер! Чо⁉ — запел мужик, размахивая рукой из сторону в сторону по широкой дуге.

— Купи бойлер! Бойлер! Бойлер! Бойлер! Чо⁉

— Охуеть, — сказал я. — А вот этот вот молодой человек с бородкой, это…

— Федор Дёрстов! — взвизгнула Любаша. — Ты тоже его знаешь⁉ Классный, правда⁉

— Ага.

— Купи бойлер! Бойлер! Бойлер…

Я выключил видео, отдал телефон владелице и крепко задумался. Я должен это использовать. Я просто, блядь, обязан это использовать.

— Любаш, — наконец сказал я. — Слушай, а ты не хочешь основать маркетинговую компанию?

МОХОБОР

— Звал, новый вождь? — улыбнулся Мохобор.

— Звал. Проходи, присаживайся.

Старый клюкволюд сегодня был последним из списка моих посетителей. Да, было бы круто отдохнуть, но на сегодня ещё оставалось одно важное дело. Та самая переменная, о которой я говорил в самом начале. Пора узнать, стоит ли мой план хоть чего-то.

— Как обживаетесь на новом месте? — спросил я у Мохобора.

Мохобор ответил, мол, хорошо. Потом мы ещё несколько минут поболтали ни о чём, чутка пофантазировали о грядущей работе на полях и, наконец, перешли к главному.

— Та тварь с телом жирафа и рыбьей головой. Скажи, пожалуйста, это действительно матка химеры?

— Да, — ответил Мохобор. — Это она.

— Понятно. И ты знаешь, где она сейчас находится?

— Ну конечно знаю. Я лично участвовал в её поимке и помогал ребятам выращивать клетку.

— Понятно, — я побарабанил пальцами по столу. — Я должен закончить ритуал.

— Вождь, в этом нет никакой необходимости, ты уже продемонстрировал свои способности и мы верим тебе, так что…

— Я должен закончить ритуал. Отведи меня к этой твари, Мохобор. Сегодня. Сейчас…

Глава 19

Про интуицию и паранойю

В своём человеческом обличии Мохобор походил на сильно пьющего дедушку Мороза. Вообще я заметил, что вся верхушка клюкволюдов была магами. Что Чага, что Брусника, что Мохобор, все они без проблем меняли свой облик.

Вот бы и остальные так могли. Я бы тогда избежал лишнего геморроя. А так, теперь в моей деревне жили чуть больше сотни зеленокожих дриад с листвой вместо волос и у человека несведущего по этому поводу могли появиться вопросики.

Надеюсь, любезная Ксения Ильинична что-нибудь придумает. На старшую из сестёр я возлагал большие надежды. Плюс эти её аристократические манеры… это мы тут все хуй, нахуй, захуй, а в высшем обществе так нельзя. Со временем из Ксюхи можно будет слепить пресс-аташе или что-то около того; гонять её вместо меня по балам и светским раутам.

Так… Я отвлёкся.

Мохобор.

В поместье не нашлось одежды, которая по размеру подходила бы для старого вождя. Ну… вменяемой одежды, я имею ввиду. Так что пришлось импровизировать. Сверху на Мохобора натянули старый балахон Ильи Ильича, — балахон пришлось чуть распороть со стороны спины, а чтобы это не так сильно бросалось в глаза, поверх Мохобор надел жёлтый полупрозрачный дождевик.

Ну а снизу на вождя напялили чехол от кресла. Мой новый PR-менеджер Любаша ко всему прочему шила с околосветовой скоростью и шустренько сотворила из чехла некое подобие пижамных штанов. Цветастеньких таких, ярких. Настолько ярких, что глядя на них можно было случайно получить ожог сетчатки.

В общем и целом, получилась какая-то ебанина.

Мохобор выглядел… эээ… экстравагантно. Как будто старичок, который заблудился в палаточном городке хиппи, смирился со своей участью и примкнул к движению. Ну… я считаю, что это всяко лучше, чем светить мудями.

Заказывать такси к поместью мы не стали. Отошли пешком за половину километра и вызвали оттуда. Пора бы уже обзавестись каким-нибудь транспортом; дел всё больше, кататься нужно всё чаще, а каждый раз просить Вежливых Лосей тоже не вариант, — у них свои дела, ребята бабки зарабатывают.

Хочу автобус, — понял я.

По дороге до города, — а мы сейчас ехали в город, — я потихоньку разгонял эту мысль. Мне почему-то вспомнились фанатские автобусы с торчащими из окон флагами команд, мозг зацепился за футбольную символику, и тут я обнаружил ещё одну свою хотелку.

Герб.

Хочу герб. Свой, родовой, Прямухинский.

Даже если у семьи есть старый герб, поднимать его из анналов я не буду; наверняка там херня какая-нибудь. Я хочу свой. Такой, чтобы олицетворял именно мои ценности.

Чтобы не откладывать эту тему в долгий ящик, я тут же позвонил Борзолюбе Джакузьевне:

— Любаш, привет. Намути, пожалуйста, в редакторе герб. Ага. Основной цвет? Пусть будет белый. Ага. Ну значит смотри, в центр композиции надо поставить…

Я объяснил Любаше, чего жду от герба и довольный положил трубку.

Машина въехала за защитную стену Торжка и покатила по главной улице. Я не знал, куда именно я хочу попасть, но чувствовал — это место где-то здесь. Оно рядом. До сих пор не понимаю, что происходило со мной тогда, — экстрасенсорика какая-то; шестое чувство, третий глаз или таинственное провидение, — но я угадал.

— Сюда! — заорал я таксисту и по пояс высунулся из окна. — Сюда-сюда! Заворачивай давай!

Ресторан грузинской кухни «Чача». Я, блядь, хочу хинкали. Я их сейчас, блядь, десятками уничтожать буду. Перед тем как идти беседовать с маткой химер я отожрусь так, что мне будет трудно дышать.

Бр-р-руу! — в предвкушении мой желудок перекрикивал мотор машины.

Внутри «Чача» не удивила. Всё здесь было именно так, как и должно быть в подобном месте — мило, тихо и уютно. Играет народная музыка, на полках стоят глиняные кувшины, куда ни глянь — увидишь декоративную виноградную лозу. По стенам висят картины с изображением застолий, гор и застолий на фоне гор, а также таблички с надписями на таинственных иероглифах, — мне иногда кажется, что круги на полях в нашем мире дело рук вовсе не пришельцев, а именно что грузин.

Официант, — крепкий молодой парнишка в белой рубашке и чёрной жилетке, — проводил нас и усадил за столик. На Мохобора он поглядывал недоверчиво, но я всё объяснил:

— Дедушка мой, — сказал я. — Болеет.

— Понял, — кивнул официант. — Закажете сразу?

— О, да! Давай тридцать отварных и двадцать жареных. Две круглых хачапури и две лодочкой, которые с яйцом. Долмы пять. Рулетиков из баклажана пять, — я пробежался глазами по меню. — А ещё сделайте моему дедушке пхали.

— Э! — напрягся Мохобор.

— Это такое блюдо, — объяснил я и отдал меню официанту. — Спасибо.

Ну наконец-то у меня достаточно свободных средств и лишнего времени, чтобы отожраться. Чёртов десятикратный метаболизм начал порядком утомлять.

Первым делом нам принесли хинкали.

Я принялся отчаянно трепать.

— Юный вождь, — сказал Мохобор с опаской поглядывая на меня. — Ты жрёшь так, будто алчешь поноса.

— Вкушно, — только и смог ответить я с набитым ртом.

Врали все народные сказания и мифы. Ошибались мистики всех мастей, времён и народов. Алхимики, так те вообще хуйню несли. Настоящая живая вода — это бульон из хинкали.

— О-о-о-о-А-А-А! — я опять потерял над собой контроль и опять заорал во время еды; поднял лодочку с сыром на вытянутых руках будто малыша-Симбу, а потом со всей дури вколотил её в рот; когда жевал — смеялся.